Позиция ЕСПЧ

Данный вывод содержится в постановлении Большой Палаты Европейского Суда по правам человека по делу «Дворски против Хорватии» (Dvorski v. Croatia, жалоба № 25703/11) от 20 октября 2015 г.

Иван Дворски был задержан полицейскими по обвинению в совершении ряда преступлений 14 марта 2007 г. Еще утром этого дня адвокат Г.М., выбранный родителями обвиняемого и знакомый самому обвиняемому, был готов оказать юридическую помощь заявителю. Он прибыл в полицейский участок, где находился заявитель, и неоднократно пытался добиться встречи с заявителем, но полицейские сказали ему уйти, не сообщая заявителю о том, что Г.М. приехал увидеться с ним. В итоге Дворски так и не узнал о приезде адвоката.

ЕСПЧ отмечает, что заявитель оспаривал то, что он охарактеризовал как «навязывание» ему защитника М.Р. во время допроса в полиции – сначала при первой встрече со следственным судьей, а затем и в ходе всего разбирательства. При таких обстоятельствах, по мнению ЕСПЧ, нельзя утверждать, что, подписавшись под предоставлением полномочий М.Р. и дав показания в полиции, заявитель недвусмысленно отказался, неявно или явно, от любого гарантированного ему статьей 6 Европейской Конвенции по правам человека права на представление его интересов защитником по своему информированному выбору. 

Следовательно, отмечает ЕСПЧ, хотя формально заявитель выбрал защитника М.Р., чтобы тот представлял его интересы во время допроса в полиции, это не был информированный выбор, поскольку заявителю не было известно, что другой защитник, нанятый его родителями, приехал в полицейский участок, чтобы увидеться с ним, возможно, с целью представления его интересов.

Применимое национальное право, как указывает ЕСПЧ, недвусмысленно предусматривает, что «защитник может быть нанят самим подозреваемым или его родственниками, в том числе родителями <…>, [и] подозреваемый может устно подтвердить полномочия защитника на представление его интересов в процессе судопроизводства. Цель пункта 4 статьи 62 Уголовно-процессуального кодекса, предусматривающего, что защитник может быть нанят близкими родственниками обвиняемого, но обвиняемый может недвусмысленно отказаться от услуг этого защитника, не может быть достигнута, если обвиняемый не проинформирован о том, что его родственники наняли для него защитника. Это в любом случае налагало на полицейских обязательство, по меньшей мере, сообщить заявителю, что Г.М. приехал в полицейский участок и что он был уполномочен его родителями представлять его интересы».

Суд обращает внимание на то, что Г.М. был доступен для того, чтобы оказать помощь заявителю, еще утром, задолго до начала допроса, и являлся защитником, знакомым заявителю по предыдущему делу. Если бы сотрудники полиции сообщили ему о приходе Г.М. и он действительно выбрал Г.М., чтобы тот представлял его интересы, у заявителя было бы намного больше времени, чтобы подготовиться к допросу, состоявшемуся 14 марта в 20:10 (М.Р. прибыл в участок в 19:45).

Суд отмечает, что показания заявителя, данные в полиции, были использованы при его осуждении, пусть они и не являлись основным доказательством, на котором было основано обвинение, а обращает внимание на то, что он «не убежден» в том, что у заявителя имелась эффективная возможность оспорить обстоятельства, при которых М.Р. был выбран представлять его интересы во время допроса в полиции:

«Суд вновь обращает внимание на важность этапа расследования для подготовки к производству по делу в суде, поскольку доказательства, собранные на этой стадии, определяют рамки, в которых дело будет рассматриваться судом по предъявленному уголовному обвинению <…>, и подчеркивает, что уже на этой стадии лицу, которому предъявлено уголовное обвинение, должна быть предоставлена возможность обратиться за юридической помощью по собственному выбору <…>. Справедливость судопроизводства требует, чтобы обвиняемый мог получить весь спектр услуг, в которых заключается юридическая помощь. В связи с этим адвокат должен быть способен обеспечить без ограничений основополагающие аспекты защиты человека: обсуждение дела, организация защиты, собирание доказательств в пользу обвиняемого, подготовка к допросу, поддержка обвиняемого, находящегося в беде, и проверка условий содержания под стражей <…>.

Когда, как по настоящему делу, назначение или выбор подозреваемым защитника для представления его интересов предположительно повлияло на дачу подозреваемым признательных показаний в самом начале расследования по уголовному делу или привело к даче таких показаний, требуется тщательное рассмотрение этого вопроса со стороны властей, в частности, национальных судов. Однако мотивировка национальных судов по настоящему делу в части, касающейся оспаривания заявителем соблюдения процедуры получения его показаний в полиции, была далека от удовлетворительной. Ни суд первой инстанции, ни следственный судья, ни какая-либо другая национальная инстанция не предприняли никаких шагов, чтобы получить доказательства от Г.М. или сотрудников полиции с целью установления относящихся к делу событий 14 марта 2007 г., касающихся допроса заявителя в полиции и связанного с ним прихода Г.М. в полицейский участок Риеки. В частности, национальные суды не предприняли никакой реальной попытки привести основания, подтверждающие или оправдывающие их решение с точки зрения ценностей справедливого судебного разбирательства, воплощенных в статье 6 Конвенции.

При таких обстоятельствах, принимая во внимание цели Конвенции, заключающиеся в том, чтобы защитить права, являющиеся практическими и эффективными <…>, Суд не убежден в том, что у заявителя имелась эффективная возможность оспорить обстоятельства, при которых М.Р. был выбран представлять его интересы во время допроса в полиции.

Теоретически, если подозреваемый получает помощь квалифицированного защитника, связанного стандартами профессиональной этики, вместо другого защитника, которого он предпочел бы назначить, то этого самого по себе недостаточно, чтобы прийти к выводу, что все судебное разбирательство в целом было несправедливым, с оговоркой об отсутствии доказательств явной некомпетентности или предвзятости <…>. В рассматриваемом случае можно предположить, что в результате поведения сотрудников полиции в первых же своих показаниях, данных полиции, вместо молчания, которое заявитель мог сохранить, он дал признательные показания, в дальнейшем использованные в качестве доказательства против него. Также важно, что во время расследования и последовавшего за ним судебного разбирательства заявитель не опирался на свои признательные показания, не считая просьбы о смягчении наказания, но воспользовался первой же возможностью, представившейся ему перед следственным судьей, чтобы оспорить процедуру получения сотрудниками полиции его признательных показаний <…>. Хотя имелись и другие доказательства, свидетельствующие против него, Суд не может проигнорировать значительное возможное влияние его первоначального признания на дальнейшее развитие производства по уголовному делу против него. В результате, по мнению Суда, объективные последствия поведения сотрудников полиции в воспрепятствовании получения защитником, выбранным семьей заявителя, доступа к нему были такими, что они подорвали справедливость последующего разбирательства по уголовному делу, поскольку первичные признательные показания заявителя были использованы в качестве доказательства.

Поэтому Суд приходит к выводу, что при обстоятельствах рассматриваемого дела имело место нарушение пункта 1 и подпункта «c» пункта 3 статьи 6 Конвенции».

Перевод решения ЕСПЧ выполнен Олегом Анищиком (http://europeancourt.ru/2015/10/21/21142/).

Ознакомиться с оригинальным текстом решения можно по ссылке