№16 (345) за август 2021 г.
ФПА РФ обратилась к председателю Следственного комитета РФ Александру Бастрыкину в связи с нападениями на адвокатов. В письмах, направленных главе СК РФ, содержится просьба провести проверку и принять предусмотренные законом меры по фактам нападений на адвоката АП Республики Хакасия Олега Лыткина и адвоката АП Еврейской автономной области Александра Печерицу. В защиту адвокатов выступили региональные адвокатские палаты, которые обратились за поддержкой в ФПА РФ. Вице-президент ФПА РФ Михаил Толчеев с сожалением отметил, что адвокат остается самой уязвимой частью системы отправления правосудия: «Его безопасность не только не гарантирована фактически, но и не закреплена в специальных нормах об ответственности за воспрепятствование адвокатской деятельности, о чем мы неоднократно заявляли». Он добавил, что в такой ситуации должны быть приняты действенные меры по установлению виновных лиц и привлечению их к ответственности.
Алгоритмы разрешения стандартных ситуаций исключают ошибки исполнителей
Член Совета ФПА РФ, управляющий партнер адвокатского бюро «Проценко и партнеры» Татьяна Проценко в интервью «Адвокатской газете» рассказала о своем жизненном пути, ответила на вопросы о рисках, с которыми сталкиваются адвокаты, о нарушениях их профессиональных прав, о преимуществах и недостатках искусственного интеллекта в юридической сфере, объяснила, почему она считает, что российских адвокатов пока не стоит облачать в мантии.
Повысить качество и эффективность лингвистической экспертизы
Настоящая статья посвящена судебной лингвистической экспертизе, в частности, речь идет о ее предмете, специфике, понятии специальных лингвистических знаний, требованиях к судебным экспертам. Также отмечается, какая информация относится к категории запрещенной согласно законодательству, разъясняется, почему снижается качество лингвистических экспертиз и множатся экспертные и судебные ошибки.
Эксперты устанавливают только выраженную в тексте цель автора, не давая оценку его мотивам
В настоящем комментарии к статье Елены Галяшиной «Повысить качество и эффективность лингвистической экспертизы» (см.: «АГ». 2021. № 16 (345)) подчеркивается, что лингвистическая экспертиза должна ограничиться анализом речи с точки зрения ее смыслового значения и направленности на аудиторию, а учитывать место, ситуацию, время, обстоятельства, при которых произнесена фраза, и давать оценку этим факторам будет суд.
Проблема объекта в лингвистической экспертизе
Автор дает рекомендации адвокатам, на какие ошибки следует обращать внимание при назначении и оценке заключения лингвиста, обозначает некоторые тонкости, связанные с объектом исследования в лингвистической экспертизе. Отмечено, в частности, что при назначении лингвистической экспертизы и оценке заключения оппонентов следует обращать внимание на целостность и завершенность объекта исследования; надлежащим объектом исследования является только первичный текст; не могут быть объектом экспертизы справки-меморандумы, составленные следствием.
Тщательность оценки «существенности» в конкретных обстоятельствах
В статье на основе случая из личной практики автора анализируется понятие «существенность» нарушения прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства при квалификации состава «Халатность», изложена позиция Конституционного Суда РФ по этому вопросу, даны рекомендации адвокатам.
Недостаточная конкретизированность последствий
Автор настоящего комментария к статье Александра Куркова «Тщательность оценки “существенности” в конкретных обстоятельствах» (см.: «АГ». 2021. № 16 (345)), принимая во внимание Постановление Конституционного Суда РФ от 24 мая 2021 г. № 21-П, разделяет мнение коллеги о необходимости определения оценки причиненного ущерба и об изучении вопроса о нематериальной ценности утраченного имущества при определении состава халатности.
В статье рассматриваются особенности возмещения имущественного вреда, которые необходимо учитывать при восстановлении прав реабилитированных. Автор относит к ним нюансы, связанные с подачей соответствующего заявления, с вопросом о надлежащем ответчике и заинтересованных лицах, с объемом возмещаемого вреда, включающем в себя, в частности, расходы на оказание квалифицированной юридической помощи.
В комментарии к статье Алексея Иванова «Базовый свод правил» (см.: «АГ». 2021. № 16 (345)) обращается внимание на зачастую формальное толкование судами положений законодательства о возмещении имущественного вреда реабилитированным лицам, в связи с чем судебная практика по вопросу оплаты расходов на оказание юридической помощи складывается не в пользу этих лиц.
Тернистый путь к достижению результата
В комментарии к статье Алексея Иванова «Базовый свод правил» (см.: «АГ». 2021. № 16 (345)) отмечается роль автора публикации в раскрытии очень значимой и в то же время законодательно не до конца урегулированной темы. Он пошагово показал все этапы на пути достижения результата по взысканию материального вреда, нанесенного реабилитированным лицам.
Ключевой момент – выбор кредитором способа защиты права
Автор на основе примера из собственного опыта анализирует законодательство, судебную практику и дает рекомендации коллегам, как в делах о взыскании задолженности по кредитам разрабатывать стратегию защиты интересов поручителя (прекратить поручительство), если кредитор при выборе инструмента реализации своих прав ухудшил положение поручителя (в представленном случае – уничтожил предмет залога).
Эффективный способ защиты прав добросовестных поручителей
В комментарии к статье Юлии Лялюцкой «Ключевой момент – выбор кредитором способа защиты права» (см.: «АГ». 2021. № 16 (345)) автор отмечает, что существующее правовое регулирование правоотношений, вытекающих из поручительства, и сформировавшаяся судебная практика не только пресекают попытки недобросовестных поручителей уйти от исполнения принятых на себя обязательств, но и зачастую лишают добросовестных поручителей возможности защищать свои права. По его мнению, формирование положительной практики применения п. 4 ст. 363 Гражданского кодекса РФ может поспособствовать более ответственному обращению кредиторов с предметом залога с одной стороны, а с другой – обеспечит реальную защиту прав добросовестных поручителей в спорах с недобросовестными кредиторами.
Определить дальнейшую судьбу правоотношения
В комментарии к статье Юлии Лялюцкой «Ключевой момент – выбор кредитором способа защиты права» (см.: «АГ». 2021. № 16 (345)) автор отмечает, что при возникновении споров, вытекающих из положений п. 4 ст. 363 ГК РФ, доказыванию в любом случае подлежат два обстоятельства: виновность кредитора в утрате обеспечения и тот факт, что при заключении договора поручительства поручитель мог разумно рассчитывать на наличие иного обеспечения основного обязательства. Приведенное Юлией Лялюцкой дело является нетипичным, судебная практика немногочисленна и неоднородна. Автору представляется уместным в этих условиях порекомендовать участникам гражданского оборота, в особенности осуществляющим предпринимательскую деятельность, при заключении договоров поручительства предусматривать в них условия, определяющие дальнейшую судьбу правоотношения в ситуации, когда иное обеспечение основного обязательства утрачено или его условия существенно ухудшились, в том числе условия полного прекращения обязательств.
Важно установить связь поручительства с иными способами обеспечения обязательства
В комментарии к статье Юлии Лялюцкой «Ключевой момент – выбор кредитором способа защиты права» (см.: «АГ». 2021. № 16 (345)) автор разделяет позицию о прокредиторском подходе судов при решении вопроса о прекращении поручительства, поскольку кредитору предоставлено право самостоятельно выбирать очередность предъявления требований. По мнению автора, в рассматриваемом деле, корректнее было бы говорить об утрате стоимости таких прав, а не об их уничтожении доли. Суды при разрешении подобных споров выясняют в первую очередь наличие связи поручительства с иными способами обеспечения обязательств, их взаимозависимость.
Автор указывает на неоднозначность судебной практики и на основе личного опыта дает адвокатам рекомендации, как строить позицию и доказательственную базу при защите интересов ребенка в случаях спора между родителями относительно возможности выезда ребенка на постоянное место жительства за границу.
Основная цель – соблюдение баланса
В комментарии к статье Олеси Осмоловской «Реализация интересов ребенка» (см.: «АГ». 2021. № 16 (345)) автор отмечает актуальность темы статьи, смещение акцента в ней на защиту интересов выезжающего с детьми родителя. Констатируя противоречивость судебной практики, Ольга Истомина считает, что в период пандемии и «закрытых» границ практика может формироваться в пользу остающегося в РФ родителя. По ее мнению, основной целью всех участников судопроизводства должно быть соблюдение баланса интересов обоих родителей и детей, возможность сохранения семейных отношений остающегося родителя с детьми в каждом конкретном случае.
Новеллы разрешают внесудебную отмену ограничений
В комментарии к статье Олеси Осмоловской «Реализация интересов ребенка» (см.: «АГ». 2021. № 16 (345)) автор называет затронутый в статье вопрос о судебном регулировании выезда за границу детей с одним из родителей одним из самых чувствительных. Он познакомил читателей с новеллами в виде Постановления КС РФ, во исполнение требований которого приняты поправки в Закон о выезде и въезде в РФ. Названные поправки разрешают внесудебную отмену ограничений, правда, государственным органам потребуется принять соответствующий административный порядок.
20 января 2021 г. исполнилось бы 100 лет, пожалуй, самому легендарному адвокату-воину – Даяну Баяновичу Мурзину. Однако, к большому сожалению, немногим из современных коллег известен этот замечательный человек и его славные боевые заслуги. Как мало еще мы знаем о наших ветеранах, недостаточно чтим их светлую память. Настало время начать исправлять такую несправедливость.
Определение применимого права по диффамационным искам с участием иностранных лиц
Автором настоящей статьи, не претендующим на полноту исследования поставленного вопроса, предпринята попытка проанализировать отдельные проблемные аспекты, связанные с определением применимого права в спорах по диффамационным искам (искам о защите чести, достоинства и деловой репутации) с участием иностранных лиц, и привлечь внимание к развитию отечественного диффамационного права, гражданского и арбитражного процесса и, конечно, судебной практики.
В настоящем комментарии к статье Ростислава Шишкова «Определение применимого права по диффамационным искам с участием иностранных лиц» (см.: «АГ». 2021. № 16 (345)) автор приводит пример из судебной практики, когда российский суд признал не соответствующими действительности публикации британских изданий, подчеркивает, что определение места причинения вреда по месту нахождения лица, в отношении которого распространены диффамационные сведения, имеет практические проблемы, связанные с определением как раз таки места нахождения, и приводит точку зрения Ю. Тая о том, что более эффективным было бы отказаться от упрощенного подхода к определению подсудности дел о защите чести и достоинства по исковым заявлениям субъектов, находящихся в Российской Федерации, и ввести более дифференцированный подход с учетом определенных критериев.
В настоящем комментарии к статье Ростислава Шишкова «Определение применимого права по диффамационным искам с участием иностранных лиц» (см.: «АГ». 2021. № 16 (345)) автор формулирует следующие тезисы: место нахождения интернет-провайдера может быть использовано для определения места совершения деликта в целях определения применимого права в диффамационных исках; для определения применимого права по месту совершения деликта будет иметь значение то, на территории какой страны находился хостинг-провайдер на момент первичного размещения спорной информации; дополнительным фактором, обусловливающим наиболее тесную связь причинения вреда распространяемой порочащей и не соответствующей действительности информацией с определенной страной, может служить местонахождение имущественного вреда, который возник в связи с распространением спорной информации.
В настоящем комментарии к статье Ростислава Шишкова «Определение применимого права по диффамационным искам с участием иностранных лиц» (см.: «АГ». 2021. № 16 (345)) авторы акцентируют внимание на выводах, касающихся правовой природы диффамационных исков, возможных коллизионных привязок при разрешении диффамационных споров, сложности в определении места совершения деликта, места причинения вреда.
Допрос эксперта-психолога в суде
Публикуем фрагмент из книги автора «Навыки работы адвоката с судебно-психологическими экспертизами» (М.: ЮРАЙТ, 2021), в котором допрос эксперта-психолога в суде рассматривается с точки зрения психологии, освещаются цели и задачи представителей разных сторон в судебном процессе, приводятся рекомендации адвокату по тактике допроса и примеры вопросов, адресованных эксперту.
Неустойка за просрочку оплаты работ, предъявленных к приемке после прекращения договора
Между заказчиком и подрядчиком был заключен договор проектирования. Заказчик отказался от исполнения договора досрочно на основании ст. 717 ГК РФ. После расторжения договора подрядчик предоставил выполненные по факту на момент расторжения договора работы. Заказчик своевременно работы не оплатил. Договором предусмотрена неустойка за просрочку оплаты выполненных по договору работ. О том, что неустойка начисляется и за просрочку оплаты работ, предъявленных после расторжения, в договоре не упоминается.
Правомерно ли начисление договорной неустойки за просрочку оплаты выполненных работ за период после расторжения договора подряда заказчиком в порядке ст. 717 ГК РФ или должны начисляться проценты по ст. 395 ГК РФ?
Условие об использовании давальческих материалов
Между сторонами заключен договор подряда.
Обязан ли подрядчик составлять отчет об использовании давальческих материалов по договору о механической обработке давальческого сырья? Можно ли исключить такое требование?
В 2016 г. между ООО «А» и ООО «В» были заключены договоры строительного подряда о выполнении специальных работ на объекте. Срок окончания выполнения работ по всем договорам – ноябрь-декабрь 2017 г. В результате отсутствия строительной готовности, несоответствия в проектной документации, внесения ООО «В» (заказчиком) множества изменений в проектно-сметную документацию ООО «А» выполнило работы за пределами срока окончания работ – в сентябре 2018 г.